Убийца  - Анатолий Махавкин

Мне было не до его переживаний. Должно быть, стальные пальцы этого урода все же повредили механизм самострела, потому что второй заряд так и не вылетел, сколько я ни дергал за кольцо.

Наконец кто-то все же обратил внимание на то, что происходит какая-то фигня, и начал кричать. Как это всегда бывает, крик тут же подхватили все присутствующие, точно специально дожидались подходящего случая, чтобы повизжать. Распахнулась дверь будки, и наружу выпрыгнул сонный солдат. В подштанниках, но с алебардой.

– Що трапилось? – присоединил он свой бас к общему хору. – Якого биса?

Я попытался пропихнуться сквозь толпу назад, но проклятый гунн успел очухаться и схватил меня за одежду. Мало того, гад и оружие успел подобрать. Из раны в плече хлестала кровь, но это не мешало уроду замахиваться для смертельного удара.

Возможно, у гунна и было девять жизней, как у бродячего кота, но действовал враг все же несколько замедленно. Я сунул руку за пазуху и почти не целясь запустил ножом в уродливую физиономию. Куда-то попал, потому что противник всхрапнул и вновь отпустил меня. Интересно, где его друзья? Судя по звяканью цепи, совсем недалеко.

Гунн стоял посреди взбудораженной толпы и, ссутулившись, мотал головой. Здоровой рукой гигант зажимал кровоточащую рану на шее. С плоской уродливой физиономии сошла снисходительная усмешка, которая цвела, когда гад схватил меня. И вдруг сквозь человеческое лицо проступила звериная харя, точно я увидел настоящее обличье дикого зверя, который рвался наружу и жаждал крови.

Гунн оторвал руку от шеи и взглянул на окровавленную ладонь. Показалось мне или нет, но вроде в голубых глазах вспыхнуло желтое пламя, какое можно видеть у одержимых злыми духами.

– Sieg und Rache! – завопил гунн и его пронзительный вопль легко перекрыл крики остальных. – Achtung, sie schveinbande![18]

Он подобрал свой кинжал и врезался в толпу, размахивая оружием, точно косарь на сенокосе. И люди падали под его ударами, как ложится на землю обычная трава. Толпа рванула в обе стороны, сметая все на своем пути: телеги, людей, шлагбаум, даже будка солдат покосилась и с треском обрушилась в реку.

С оглушительным грохотом пара бочек, лежавших на соседней повозке, порвала крепящий канат и упала на мост. Одна треснула, и наружу плюхнул поток чего-то темно-коричневого. В воздухе поплыл аромат алкоголя.

– Припинить бешкетування! – один из охранников подбежал к озверевшему гунну и попытался ткнуть того алебардой. – Ах ты, падлюка!

Блондинчик обернулся, и мне показалось, будто его рука, и без того длинная, вытянулась на совершенно немыслимое расстояние. Мгновение, и голова незадачливого солдата покатилась под ноги бегущим поселянам. Крики стали еще громче.

Я перестал пятиться, завороженно глядя на беснующегося гунна, и едва не под ногами бегущих проскользнул к принцессе и графу. Их обоих прижали к ограде моста. Рядом пытался встать на дыбы хрипящий Уркаган, испуганный возникшим переполохом.

– Что случилось? – крикнул Шу, пытаясь вытащить меч из ножен. – Кто эти люди и что им нужно?

– Ничего нового, – огрызнулся я и полез в седельную сумку. – Старые знакомые с прежними пожеланиями. Гунны, мать бы их так! Опередили нас и устроили засаду. Один впереди, остальные – за спиной.

– И что теперь? – растерянно выдохнула Вайолетта. – Куда нам ехать?

– Вперед конечно же. – Я пожал плечами и, чиркнув кресалом, поджег коричневый ручеек, успевший добраться до наших ног. – Что мы забыли на этом берегу? Ароматы Хванда?

Спиртное оказалось великолепным по крепости, и мост занялся быстро. Пламя взревело не хуже паникующей толпы и начало распространяться во все стороны. Я снял плащ и, встав на колени, окунул его в воду реки.

– Ваши, быстро! – рявкнул я. – Набросьте капюшоны на головы и постарайтесь не дышать. Коней бейте смертным боем, иначе они не пойдут или сбросят вас с себя. Вперед, черт бы вас побрал!

Становилось жарковато. Языки пламени успели заслонить противоположный берег, и казалось, будто мои спутники готовятся нырнуть в настоящее огненное озеро. Как в преисподней. По крайней мере, пылающие человечки, мечущиеся в пожаре, весьма напоминали приспешников дьявола.

Лошади принцессы и графа нехотя пошли вперед, и почти тотчас я потерял спутников из виду. Завернувшись в мокрый плащ, я залез в седло Уркагана.

– Halt!

Из дыма выбрался мой враг. Вид его сейчас был воистину кошмарен. Гунна покрывала черная копоть, и лишь глаза сверкали безумным огнем на черном дымящемся лице. Обгоревшие волосы торчали в разные стороны, и концы их тлели красными искрами. Ну а обе руки гиганта краснели от крови. Как я понимаю, чужой.

Да этот гад в огне не горит и в воде… А ну-ка проверим!

Пока гунн мотал головой и сбивал пламя с волос, я направил Уркагана прямиком на врага. Лошадка, даром что чахлая и ленивая, сообразила, чего я добиваюсь, и пнула передними копытами дымящееся чучело. Гунн отлетел к пылающей ограде и попытался удержать равновесие. Не получилось. Раздался треск, и черный демон с коротким криком улетел в воду.

Кто-то кричал не по-нашему. Я всмотрелся в огонь и увидел три гигантских силуэта с мечами в руках. Гунны определенно мечтали увидеться с близким другом и что-то ему рассказать.

Я показал неприличный жест и изо всех сил наподдал пятками Уркагану по бокам. Конь бешено заржал и прыгнул в огонь.

Я протянул руку к огню, рассматривая пальцы, испещренные многочисленными черными точками. Ожоги, мать их так. Они болели, но, к счастью, не так сильно, чтобы испортить мне настроение. А оно мало-помалу начало подниматься, после того как мы добрались до безопасного места, где можно спокойно пожрать и переночевать.

Вторая рука пострадала не так сильно. А все эта распроклятая будка охраны! Нас с Уркаганом едва не придавило, когда эта пылающая хрень обрушилась на горящие доски. Хорошо, что успел подставить руку и отбить отлетевшие деревяшки. Правда, вспыхнул плащ, и, когда я тушил ткань, получил большую часть ожогов. А, к черту! Заживет.

– Ты уверен, что мы здесь в безопасности? – прочавкал Сигон, оторвавшись от очень важного занятия: пережевывания черствой горбушки и окостеневшего сыра. – Мы недалеко от города, и наши преследователи могут…

– Да ни хрена они не могут. – Я осторожно смазал самый крупный ожог зеленой вязкой хренью из деревянной коробки. – Это святилище пятнадцати спутников, и о нем знают только местные жители.